Главные члены предложения в языке Навахо
В языке Навахо структура предложения, как и в других языках, строится вокруг главных членов: подлежащего и сказуемого. Однако особенности их организации в навахо требуют особого внимания, поскольку этот язык отличается от большинства индоевропейских языков как по грамматической структуре, так и по синтаксическим принципам.
Подлежащее в навахо может быть выражено как существительным, местоимением или глагольной конструкцией. В отличие от многих европейских языков, подлежащее в навахо часто может быть опущено, поскольку информация о субъекте может быть встроена в сам глагол.
“Chishi éí.” – “Он большой.” Здесь “Chishi” (большой) является прилагательным, но информация о субъекте (он) уже инкорпорирована в форму глагола.
“Shí éí.” – “Я.” В данном случае местоимение “shí” (я) само по себе может функционировать как подлежащее.
В языке Навахо важное значение имеет индикатор лица и числа в глаголе, который может замещать подлежащее, даже если оно не выражено непосредственно.
Сказуемое в языке Навахо также представляет собой более сложную конструкцию, чем в большинстве европейских языков. В отличие от простого глагола, сказуемое в навахо часто включает в себя глагол, к которому могут присоединяться различные аффиксы, указывающие на лицо, число, время и другие грамматические категории.
Глагол в предложении всегда играет центральную роль, а часто он сам несет всю информацию о действующем лице (субъекте) и объекте действия. Так, форма глагола в навахо может быть использована не только для указания времени или аспекта, но и для отражения состояния объекта, отношений между участниками действия, а также выполнения различных других функций.
“Dííshji’ yá’át’ééh.” – “Кошка спит.” Здесь глагол “yá’át’ééh” (спать) является основным сказуемым.
“Béésh bee hane’.” – “Мужчина идет.” Глагол “hane’” (идти) передает информацию о действии, а дополнительные элементы, такие как приставки, показывают лицо и число субъекта.
В языке Навахо важно взаимодействие подлежащего и сказуемого на уровне согласования лица и числа. Даже если подлежащее не выражено явно, оно всё равно инкорпорировано в глагол. Глагол сам по себе может включать информацию о том, кто выполняет действие, без необходимости повторять это в виде отдельного слова.
Кроме того, в языке Навахо в сказуемом часто происходят изменения в зависимости от того, является ли объект действия одушевленным или неодушевленным. Эти различия влияют на формы глаголов и их аффиксацию.
“Shí éí yá’át’ééh.” – “Я счастлив.” В этом предложении слово “yá’át’ééh” (счастлив) согласовано с первым лицом.
“Dííshji’ yá’át’ééh.” – “Она счастлива.” Это пример согласования с третьим лицом в женском роде.
Одной из особенностей навахо является тот факт, что подлежащее может быть опущено, если оно ясно из контекста или если оно выражено через глагол. Это явление называется “пропуском подлежащего”, что является распространенной практикой в языке, ориентированном на глаголы. Например:
“Yá’át’ééh.” – “Хорошо.” В этом предложении нет подлежащего, но его можно трактовать как “Я чувствую себя хорошо” или “Мне хорошо”.
“Áko.” – “Потом.” Это предложение также может подразумевать продолжение какого-либо действия, где субъект не указывается явно, но предполагается.
В языке Навахо глаголы играют гораздо более значимую роль, чем в большинстве европейских языков. На них лежит ответственность за выражение не только действия, но и субъекта и объекта. Например, глагол в предложении может быть изменен в зависимости от того, кого касается действие:
В этих примерах меняются не только формы глагола, но и взаимодействие с объектом действия, что делает глаголы в навахо основными носителями синтаксической и семантической информации.
В языке Навахо структура главных членов предложения отличается высокой степенью интеграции между подлежащим и сказуемым. Глагол выполняет функцию основного связующего элемента, который может содержать информацию о подлежащем, объекте и самом действии, а также изменяться в зависимости от контекста. Это делает навахо языком с высокоразвитыми и гибкими синтаксическими механизмами, где минималистичное использование слов компенсируется сложными глагольными формами и аффиксацией.